Лика наградила Бруклина взглядом, взяла Тростика за руку и повела купаться. И они долго бултыхались, а затем бесстрашно ныряли с баржи и оставались в воде, когда остальные уже развалились на песке.

Погода стояла «палящая», но купающихся рядом было мало. Оно и понятно. Многие обитали на дачах или уезжали на Голубые озера недалеко от деревни Муллаши?. Это раньше, говорят, здешние берега кишели народом, а теперь все, кто поднакопил деньжат, рвутся в курортные края. На Канары, например… Вот и плескалась в районе пристани застрявшая в городе «неприкаянная» ребятня да несчастные влюбленные вроде Тимофея Бруклина…

Бруклин тоже искупался, но немного. Вылез на сушу, словно разом отощавший, в прилипших трусах, и сел на прежнее место. Он хорошо знаком был только с Анжеликой Сазоновой и ее «оруженосцем», а с остальными — еле — еле. Наверно, поэтому и сидел в сторонке. Ну и ладно, пусть сидит. Тем более что не соскучится — вон Лика и Тростик вышли из воды…

А Трубачи, Ваня, Лорка и Никель вновь нацелились на нырянье — кувырканье. Но вдруг Федя сказал:

— Ник, а ты бы… это… Ну, понимаешь ведь…

— Ну, чего! — звонко обиделся тот. — Жарища вон какая!

Тогда сказал Андрюшка, негромко так:

— Ник, мы же обещали твоей маме…

Никель хотел обидеться сильнее, но опустил плечи и шепотом проговорил:

— Я только разок окунусь…

Ване стало жаль его. Все знали, что операция была почти год назад и кончилась благополучно, однако врачи рекомендуют «воздерживаться от перегрузок». И спасибо еще маме — папе, что не запрещают Никелю гулять и резвиться с друзьями.

Никель окунулся, вышел на берег и забрался на палубу. Лег у борта, свесив голову.

Ваня тоже вышел, улегся под бортом — так, чтобы тело оказалось на солнышке, а голова в тени. Встретился глазами с Никелем.

— А ты чего выполз? — хмуро спросил Никель.

— Продрог чего — то… Ник! Мы с дедом вчера весь вечер ползали по Интернету. Смотрели: могло ли парусное судно пройти по Ривьер — Сале… Жюль Верн писал, что не могло, но мы все же решили, что прошло бы, если небольшое. Бриг или бригантина. Если осадка не больше семи футов…

— Это около двух метров…

— Да! Были такие парусники. Например, бриг «Рюрик» у Отто Коцебу, я вчера же выудил это из статьи о парусниках…

Голова Никеля на фоне летнего неба казалась силуэтом. Но Ваня все равно увидел, как Ник напрягся — уши и сосульки волос будто встали торчком.

— Ты думаешь, «Артемида» была как раз такой?

— А почему бы и нет?

…Историю о предке Рема Шадрикова, о старой карте и надписях на ней знали теперь все. Не раз обсуждали на «заседаниях» во дворе Андрюшки Чикишева всё, что «могло быть, а могло и не быть» и что, «скорее всего, было по правде». Так пришли к единому мнению, что обычай полуденного выстрела привез с океана, конечно же, Гриша Булатов. Такой же мальчишка, какими они были нынче. Ничего о нем узнать не удалось, но ведь существовал же он когда — то! И, если подсчитать возраст, мальчишкой их лет он был в те годы, когда случилась Крымская война…

Но если война, то почему судно «Артемида» отправилось в другую сторону, подальше от сражений?..

А может, оно было не военное… Или его послали с каким — то специальным заданием… Поди, узнай теперь! В списке военных парусных судов Российского флота ни «Артемиду», ни «Охотницу» отыскать не удалось. Но Константин Матвеевич сказал, что эти списки не учитывали кораблей, принадлежавших Российско — Американской компании. «Там в этом деле был полный кавардак, если не сказать хуже…»

Зато убедились, что в Турени действительно были когда — то купцы Максаровы. Ваня привел всю компанию в профессорскую квартиру, Лариса Олеговна тихо охала, а Граф встретил народ с пониманием и выволок со стеллажа большущий том «Туренская старина» — могучий, как чугунная плита (Ваня уронил его на ногу и взвыл). В пахнувшей древними библиотеками книге нашлась небольшая статья о династии Максаровых, которые были «известными меценатами и одними из основателей Сибирского пароходства».

Была там даже фотография: глава семейства — Платон Филиппович Максаров (в сюртуке с медалями, худощавый, с немного растрепанной бородой и веселыми глазами), была его супруга и множество детей. В основном девчонки разного калибра, но еще и курчавый мальчонка лет четырех. Про него было написано, что это Илья Максаров, ставший впоследствии достойным наследником Платона Филипповича.

Явно не Гриша Булатов!

Но потом прикинули — снимок — то сделан в пятьдесят девятом году позапрошлого века. Гриша в ту пор был, наверно, уже юношей. Учился или работал где — нибудь, вот и не попал на снимок. Или потому не попал, что все — таки не родня… А уж маленького Гришиного друга и подавно быть не могло — поскольку умер, бедняга, едва оказавшись в Турени…

Да, не было ничего о мальчиках, но обнаружились в статье другие интересные сведения. О том, что первой женой Платона Максарова была женщина из петербургской семьи, урожденная Гарцунова. Платон Филиппович, в порыве сильной любви, тайно увез ее из столицы.

«Дворяне и потомственные моряки долго не могли простить купца Максарова, и примирение двух семейств состоялось лишь после смерти Елены Константиновны, когда капитан второго ранга Гарцунов приехал в Турень на могилу сестры…»

Это было уже кое — что! Нет, даже «ого какое что»! Раз был моряк, значит, приемный сын Максаров мог вполне оказаться на его судне!..

Сразу выстроилась цепь событий, которая у писателей называется «сюжет» (это объяснил друзьям знаток Жюля Верна Ваня Повилика).

В цепи не хватало многих звеньев. Правда ли, что «Артемида» — название корабля? Как там оказался Гриша Булатов? Какими ветрами занесло этот парусник на Гваделупу? От кого он спасался, если рискнул пойти по Соленой реке? Был ли в самом деле у Гриши друг — мальчишка с этого острова?

От загадок разговоры делались еще интереснее.

Всей историей заинтересовался и Граф. Еще бы! Ведь это касалось его и Ремкиного детства. А оно не забывалось. «В старости, наоборот, оно вспоминается все чаще», — признался профессор Евграфов Ване. Это было вчера, когда он вдруг предложил посмотреть на Ривьер — Сале с высоты птичьего полета…

— Понимаешь, Ник, в Интернете, в программе «Гугл» есть специальный сайт с картами. Там схемы и спутниковые снимки. Вообще — то это дорогая штука — скачивать такие фотографии, но у деда бесплатная сеть… И вот мы вчера сидели полночи… Соленую реку видно так, будто летишь над ней, как чайка. Даже камни на дне удается разглядеть. И всякие лианы и заросли… И город Бас — Тер… Можно даже кошек на крышах увидеть…

— Вот взглянуть бы…

— Граф сказал, что отпечатает снимки! Вчера у него в принтере кончились цветные чернила, но он обещал, что скоро все наладит… Ник, а еще мы нашли форт Дельгре. Тот, который полковник Луи Дельгре со своими солдатами взорвал, чтобы не сдавать войскам Наполеона. Там теперь музей… Камни и разрушенные стены. И памятник на крепостном дворе. Называется «Круг, посвященный Дельгре». Там такая большущая голова из камня — видимо, портрет полковника, — а вокруг еще камни, похожие на людей. Наверно, в память о погибших… Я подумал: вот бы эти снимки в твой реферат! Жаль, что ты его уже защитил…

— А я могу снова! На другом заседании общества. Скажу, что расширенный вариант. Можно и про «Артемиду» сказать…

— Да! Я потороплю деда, чтобы печатал скорее… Только, Ник… будет, наверно, неувязка. Ведь «Артемида» была через полвека после Дельгре. При чем там одно с другим?..

Ник сел, свесил ноги, постукал пятками о борт.

— А можно что — нибудь придумать! У меня на солнце закипело это… воображение… Вдруг тот дружок Гриши был какой — нибудь потомок Дельгре! А у того остались враги и хотели отомстить этому… внуку или правнуку. И он попросил спасения у русских моряков. А потом помог им пройти через пролив, чтобы они спаслись от погони.

— От какой погони?